«Чего хочет женщина, того хочет Бог…»
Я встретил её в городе осенью, когда мы с Любой окончательно вознамерились соединить наши судьбы, и объединяющим звеном должен был стать наш будущий ребенок.
Галина. Первая любовь. Боже мой! В наступившем году - 30 лет нашей той далекой любви, которую я классифицирую как первую.
Галина, оказалось, работала на заводе, где изготавливали известные во всём мире манометры. Кажется, контролером ОТК.
- Ты откуда здесь? – изумилась она.
- В «трамвайке» работаю. А ты?
- Я на «Манометровом»… Ты ничуть не изменился.
- А ты… похорошела.
Галя рассмеялась:
- Всё такой же… льстец!
- Нет, правда.
На улице было холодно.
- Быть может, в подъезд зайдём? – предложила Галя, показывая поворотом головы в сторону жилого дома.
- И что мы там будем делать?
Галя посмотрела на меня с удивлением своими зеленоватыми глазами из-под льняной челки.
- Как что? Целоваться.
- Эх, Галя. Я же, как бы выразиться поточнее… Женился. Ждём ребенка. И я ей… верен.
- Ха-ха, - хохотнула Галя, хотя эти мои слова изменили резко её настроение, улыбка из свободной и естественной стала деланной, остаточной от прежней, как вчерашний хлеб.
- Да, я люблю её.
- Ну и люби!
Галя овен по гороскопу. Горячая, вспыльчивая. Она окинула меня неласковым, если не сказать, презрительным взглядом и, резко повернувшись, пошла прочь. Я смотрел ей вслед. Я видел крепкие, любимые некогда страстно её ножки, чуть-чуть «кавалерийские». Мне стало жаль её, или какое-то иное это было чувство. Уходила моя первая любовь. Уходила, я знал, навсегда. Ещё можно было крикнуть что-то, догнать. Верность… Изменил же Любе, в её присутствии. А тут – верность! Но что сказано, то сказано. Прощай, Галя…
А ночью долго не мог заснуть. Вспоминал. И не находил себе места…
Я заметил её как-то на школьном вечере. Она стояла на противоположной стороне спортзала, с распущенными белокурыми волосами, и была такая красивая, что я влюбился с первого взгляда.
Галя жила в противоположном конце села, в затопляемой его части, на берегу Великой Оби, которая, разливаясь весной, иногда поднималась до самых окон домов береговых улиц. Но эти неудобства бывают раз в году. Зимой, когда в спортивном зале на танцах встретились два взгляда, береговые улицы мало отличались от тех, что расположены на холмах. Так же заснежены и засугроблены.
После танцев я пошёл провожать Галю. Заигрывания, подножки, толкания. Смех, взгляды девчонок – подруг и попутчиц Гали.
Провожать пришлось далеко. Знал бы, что так далеко живёт, километров за пять, эта белокурая «русалка», подумал бы, влюбляться или нет. Мороз, а я в полуботинках и в нейлоновых носках. «Форс мороза не боится…»
Но мороз шутить не любит, и уже скоро мне стало не до любви. Проводить бы скорее, не теряя достоинства, не показывая, как сильно замерз. Гале не было тогда так холодно. На её крепких, чуть «кавалерийских» ножках хорошо смотрелись тёплые валенки.
Обратно я бежал, не чувствуя ног, в буквальном смысле. Половину пути преодолел ещё довольно бодро, подогреваемый воспоминаниями о Гале. Но мороз методично делал своё дело, учил стилягу уму-разуму.
До убежища, до тепла оставалось менее километра, а ноги совсем отказывались служить. Наступать становилось больно. Пришлось опуститься на четвереньки и передвигаться так, как ходили доисторические предки. Но уши обморожены не были, и до моего слуха долетел чей-то смех. Я оглянулся. Сзади, метрах в ста, шла, догоняя меня, парочка влюблённых. Пришлось преодолеть боль, подняться на ноги, и побежать, из последних сил. Нет, не домой. Ближе, в двухэтажное каменное общежитие*, стоящее как раз напротив школы, откуда начиналось это мое путешествие. Там, в теплой прокуренной комнате, мои друзья. Приветливая тетя Валя и её сын Мишка**, одноклассник мой, вместе ходили в детсад – живут в этой комнате. Туда и ввалился я, закоченевший, но счастливый любовник. Дошёл!
Раздевали и разували меня все, кто был в комнате. Мишка Бобылев, Сашка Павлов, Генка Левашов***, Колька Паршаков****.
Труднее всего оказалось снимать ботинки, задубевшие на морозе. Носки примерзли к стелькам. Ещё бы немного… Но такая удача! Причём, о том, что это удача, чудо, выяснилось несколько позднее. Исчезли все до одной бородавки, обильно усыпавшие мои руки. А в тот вечер из переохлажденных бородавок тончайшими струйками сочилась кровь.
Исчезли бородавки. От переохлаждения, или от любви?
Полстакана водки, и я спасен от возможной простуды.
- Ну как, поцеловал ее? – спрашивал любопытный Сашка, большой дока в амурных делах.
- Да идите вы! С морозом целовался, - отвечал я еле шевелящимися, застывшими губами.
Перед следующими танцами, как обычно, полстакана водки для храбрости. Выпили – и бегом через дорогу, пока хмель не выветрился. Школа – напротив. А там спортзал, становящийся по субботам танцплощадкой.
Твист, шейк, танго. Ни одного танца не пропущено. Сплошной балдёж.
Звучит танго. Я иду через весь зал к Гале, красивой как в первый вечер знакомства, улыбающейся, с распущенными по плечам волосами золотистого цвета. Она не отказывается, идёт за партнером к центру зала. Волнующий момент. Я беру её руками за талию. Она возносит одну руку на мое плечо, другую на локтевой сгиб. Сначала между нами значительное расстояние, но к середине танца пространство отчуждения сжимается. То ли я прижимаю Галю к себе, то ли она сама незаметно сближается со мной. Наконец мы танцуем так близко, что я чувствую на своей груди два жгущих огнем круга, а она ощущает то, что увеличилось в размерах от этого жаркого контакта у меня ниже пояса.
После танцев я опять пошёл провожать Галю. Зашли в заснеженную клубную рощу, бегали вокруг старых берёз, играя в догоняшки. У одной из берёз Галя остановилась, прижалась спиной к полуметровому стволу.
- Антоша, иди сюда, - позвала она.
Я подошёл, остановился напротив, почувствовав, что Галя какая-то не такая, какой была минуту назад.
- Я у ваших ног, - пошутил я, юный любовник.
- Обними меня.
Я приблизился к Гале, положил ей руки на плечи, удивленно глядя в её большие глаза.
- Поцелуй меня.
Я ещё больше удивился, прижался послушно замерзшими губами к её горячей щеке.
- Да не так. Так только дети целуются! – возмутилась Галя. – В губы!
Я чмокнул Галю в полуоткрытый, готовый к поцелую рот.
- Ты что, целоваться не умеешь? – удивилась она.
- А ты научи.
- Ладно, смотри, как надо…
И Галя увлажнила своими губами застывшие мои губы, отчего голова у меня пошла кругом, а сердце затарабанило так, что его, наверное, было слышно на другом конце клубной рощи.
- Где ты так научилась? – задал я неуместный вопрос, чем обидел Галю, и она, повернувшись ко мне спиной, быстро пошла по заснеженной дорожке.
Догнал я её почти у самого дома. Обхватил за плечи, повалил в сугроб, и стал целовать её в полуоткрытые, дурманящие губы так, как научила. Получалось довольно сносно для первого раза, а свежесть чувств делала эти поцелуи в снегу чем-то непередаваемым и уже никогда неповторимым.
7.02.95
* - этого здания более не существует а природе - снесли
** - Михаил погиб где-то на Дальнем востоке, где он служил прежде в погран-войсках.
*** - Геннадий Левашов, погиб, задахнувшись в кабине машины при работающем двигателе.
**** - Николай Паршаков, ставший инвалидом в своё время по вине милиционера, умер. Прежде в тексте у него была другая фамилия.
В конце апреля на Оби затрещал лед, и вечерами селяне ходили смотреть, есть ли подвижка. Но сколько не смотри на покрытую весенним грязным льдом реку, сколько не ожидай начала ледохода, он почему-то всегда начинается незаметно, чаще всего ночью. И вот уже слышишь, говорит кто-то: «Река пошла».
Вода прибывает каждый день. Галя ходила на свидания в высоких резиновых броднях. «Модница» поневоле. В иной обуви в наводнение к её дому просто не пробраться. Место свидания – старая пристань*, деревянное здание вокзала с колоннами и перилами по всему периметру здания. Ничего лучшего нельзя придумать для свиданий.
Весь вечер и половину ночи можно кружить вокруг зала ожидания, преследуя свою любимую, а настигнув, насладиться её жаждущими губами. И затем всё сначала.
Позднее у Гали начались экзамены, и она надолго лишила меня своих милостей. На все телефонные звонки она отвечала однозначно: «Ты меня отвлекаешь. Вот сдам математику…»
Долгожданный выпускной вечер. Галя в белом коротком платьице. Желанная, красивая. Но её настроение не соответствует наряду.
- Ты знаешь, Антон, - призналась она, - когда ты рядом, мне так хочется от тебя уйти. Ты невозможный! А когда тебя нет рядом, мне так же сильно хочется тебя видеть.
На рассвете Галя была ещё краше. Она более не опасалась за своё белое платье, которое, как Галя не берегла его вначале, не позволяя к себе прикасаться, всё же имело уже несколько различного оттенка пятен.
Первый рассвет вместе. Щемящее чувство после выпускного бала. Первый шаг к самостоятельной жизни. Белый цвет платья, символизирующий начало, чистый лист Судьбы. Первая примерка свадебного платья невесты.
Я не мог разделять этих радужных чувств молоденькой девушки. В тон своего настроения, я был одет во всё чёрное. Никакого выпускного бала для меня не было – не допустили до экзаменов. Всё не так, как у всех…
Солнце поднималось из-за реки. Огромное и малиновое. И Галя, в белом платье на этом малиновом фоне казалась мне необыкновенно красивой. Белое платье приобрело розовый оттенок. Волнующий момент, тот самый неповторимый миг счастья, внезапно приходящего, и так же стремительно улетающего. Мне хотелось заплакать от переполнявшего душу чувства. В белом платье я не увижу Галю никогда…
К берегу пришвартовалась деревянная моторная лодка. За штурвалом брат Гали. Он привез соседей, и сейчас заберёт Галю.
Она шла к лодке, сняв свои белые босоножки на каблуках, и нельзя было оторвать взгляда от её удаляющейся белой фигурки. Золотистые волосы до плеч. Чуть выгнутые, создающие небольшой просвет крепкие, красивые ножки.
Лодка затарахтела, отчалила от уходившей под воду дороги, и медленно заскользила между тальников к дому той, которая заполонила и мысли, и сердце, и душу.
10.02.95
* - ныне этого объекта не существует, поскольку более река не является судоходной артерией для пассажирских судов, так как за это время построено два моста - через р. Томь и через р. Обь, поэтому связь с Томском осуществляется автотранспортом.
Однажды я, набравшись храбрости, не позвонив Гале, нанёс ей внезапный визит. Она была дома одна. Родители на работе. Перепугалась. Боялась, что вдвоем можем наделать глупостей. Поссорились. Ссорились и мирились.
В то лето вода Обская стояла долго, не торопясь входить в свои берега. По улицам, как в Венеции, курсировали лодки. Я пришёл в гости к другу Леньке, жившему неподалеку от Гали. Купались, ныряя прямо с тротуара. Я, в ластах и в маске, поплыл по улице к дому Гали, затопленному почти по самые окна. У дома Гали дорога поднималась чуть выше, стала царапать своими неровностями мой живот. Пришлось вернуться.
Осенью я уехал в город, учиться. Переписывались. А следующим летом, в соседней деревне, состоялось ещё одно волнующее свидание. Я поехал в гости к новому другу, она приехала в гости к родственнице. Там, в Тотоше, небольшой деревушке над таежной речкой с тем же названием, и встретились.
Родственница Гали жила в старом, покосившемся двухэтажном доме, почерневшем от времени. Это был единственный двухэтажный дом в деревеньке, насчитывающей несколько дворов.
Дом, казалось, вот-вот завалится на бок. В таких домах, видимо, и живут привидения.
В этом старом, бывшем купеческом доме, в полуночный час свела нас Судьба, юных влюбленных, предоставив в наше распоряжение широкую кровать. Впервые вдвоём в одной постели. Так мы ещё никогда не целовались, так сильно ещё не бились в унисон наши сердца. Какие-то вздохи, стенания. Ласка рук, касания разгорячённых тел. Галя, казалось, вначале была чуть сдержаннее, пыталась контролировать себя. Но луна, заглядывавшая через небольшое окно в тёмную комнату, распаляла страсти. Потеряв бдительность, Галя «поплыла» по волнам любви, стала мягкой как растаявший воск. Она более не отстранялась – сама привлекала меня к себе. Руки мои стали искать большего счастья. Одежда мешала, от неё нам обоим хотелось освободиться, чтобы лучше чувствовать друг друга. Дыхание стало ещё жарче и прерывистее…
Но в этот счастливый момент чьи-то руки опустились на мои плечи, и чья-то чужая, как будто из потустрорннего мира речь прервала единение двух любящих существ.
- Заканчивайте, спать пора! – строго сказала Надя.
- Да отстань ты! – взмолился я.
Надя проявила твёрдость характера. Она увела Галю на свою кровать, стоящую за большой русской печью.
В окно потихоньку заглядывал рассвет. Он видел, как я, лежащий лицом вниз, беззвучно плакал в подушку. Это была наша первая и последняя бурная ночь.
Всё то, что происходило после, являлось лишь затуханием, угасанием этой щемящей, незабываемой первой любви.
Эта тёмная, терпкая, сладко-горькая ночь…
Быть может, именно той тёмной ночкой, в старом, покосившемся доме, зародилась в моем сердце та неудовлетворенная страсть, ставшая моей постоянной спутницей на жизненном пути…
Комментарии к этому произведению на прозе.ру
"В конце апреля на Оби затрещал лед, и вечерами селяне ходили смотреть, есть ли подвижка. Но сколько не смотри на покрытую весенним грязным льдом реку, сколько не ожидай начала ледохода, он почему-то всегда начинается незаметно, чаще всего ночью"
Ни когда не видел начала, хоть 4 года жил в Новосибирске.
Игорь Леванов 19.11.2011 19:29 •
Сие великое таинство. Этой весной я снимал на видео ледоход. Но это было уже в центральной фазе.
Алексей Мельков 20.11.2011 10:17
Рецензия на «Первая любовь» (Алексей Мельков)
Первая любовь - это сила!!! да! Самое хорошее, чистое и доброе чувство! Наверное...
Коршунова Дарья 02.05.2007 14:38 •
Да, это то хорошее, что с годами только увеличивает свою ценность, и вспоминается как яркое, светлое пятно к калейдоскопе прочих и разных пятен и осколков нашего непростого бытия.
Алексей Мельков 03.05.2007 05:33
Рецензия на «Первая любовь» (Алексей Мельков)
Алёша, здравствуй!
Хороший рассказ, ностальгический.
С уважением,
Светлана Смирнова 21.04.2007 21:15 •
Рад встрече и твоему вердикту, Света!
С наилучшими,
Алексей Мельков 22.04.2007 07:19
Рецензия на «Первая любовь» (Алексей Мельков)
Добротно,правдиво,красиво написано :)
Юля
Julduz 20.04.2007 20:12 •
Спасибо за Ваш афоризм, Юля.
Алексей Мельков 21.04.2007 10:32
Рецензия на «Первая любовь» (Алексей Мельков)
Как хорошо,что Вы не утратили этого чудестного чувства,как хорошо,что рождаются такие рассказы...
Спасибо за нежность,которой насыщен Ваш рассказ!!!
Спасибо за чистоту в этом грязном мире..........
С искренней симпатией и уважением,
Катринка 20.04.2007 14:48 •
Спасибо Вам, Картинка, что ВЫ не утратили способность это видеть в рассказах. А первая любовь обязывает к чистоте, к нежности. Тем и живы пока.
С взаимным чувством,
Алексей Мельков 20.04.2007 16:38
Рецензия на «Первая любовь» (Алексей Мельков)
Вы очевидно скопировали ьекст из Word'а. Но не убрали переносы. И теперь читать... как говорить с заикой. " ...та неудовле-творенная страсть..."
L 20.04.2007 10:56 •
Да, вы правы, это мой просчет. Перенес текст из книги.
Но опыт, как говорится, есть…
Спасибо за замечание.
С уважением,
Алексей Мельков 20.04.2007 16:37
Рецензия на «Первая любовь» (Алексей Мельков)
тире в словах имеют запредельный смысл.
Крепкий Савраскин 20.04.2007 09:51 •
Тире – это издержки программы. Я читал с этими черточками, иногда забавно получается. Бывшие переносы слов. Легко заменить, но что выросло, то выросло.
Алексей Мельков 20.04.2007 16:36
Рецензия на «Первая любовь» (Алексей Мельков)
Начили с миниатюр и гляди ж как вас на эротику вынесло:). Но достаточно симпатичная у вас эротика. Читаю дальше:))
Вика Игнатова 20.04.2007 09:15 •
Вся наша жизнь – игра в эротику, или в любовь ли, кто как назовет. Начинается она еще в детстве, а заканчивается ли?
Спасибо Вам за очень меткое замечание!
Алексей Мельков 20.04.2007 16:35
Мой комментарий.
В один из приездов в родное село, на автомобиле уже, на "Беженке", я остановился на недельку у Нины*. Мы тогда сидели за столом, выпивали, (она любила выпить. Собственно, все перечисленные выше преждевременные уходы из жизни моих друзей как-то связаны с этой пагубной страстью), и Нина спросила у меня: "Хочешь увидеть Гальку?". "А она что, здесь?". "Да, приехала из своего Владика". "Знаешь, сколько мы с ней не виделись..." - сказал я. "Знаю," - ответила Нина. Она позвонила, и через несколько минут Галя уже сидела с нами за кухонным столом. Мы ещё выпили, разумеется. Затем Галя мне предложила посмотреть, где она жила до отъезда во Владивосток, где и сейчас остановилась. Нина была не против, по крайней мере, не показала вида, что не хотела бы нас отпускать вдвоём. И мы пришли к Гале. Это было недалеко, напротив автовокзала. В этот вечер к Нине я уже не пошёл. Просто был не в силах сделать это. С Галей у нас было продление той ночи в Тотоше. На этот раз никто не смог нам помешать. Удивило, что Галя стала даже, кажется, стройнее, чем была в молодости. Не в пример с располневшей Ниной.
А утром, когда я пришёл к Нине, она уже выставила в коридор мои сумки. Мне было страшно неудобно перед ней. "Я под водою, на спине, и снизу Нинку видно мне. Она плывёт средь белых лилий загадочностью белых линий..." - когда-то я написал о ней. И вот - так грубо обидел, предал. Но, с другой стороны, утешением была наша ночь с первой любовью. Круг замкнулся.
03.02.22
* - Нина не так давно построила себе дом в Кисловке, переехала туда, достраивая его. Рассказывают, что руководя разгрузкой привезённого строительного материала, она подняла руку и резко опустила её, давая сигнал водителю, чтобы разгружал. И в этот момент она упала. Умерла.
(Рассказ)
За давностью лет уже не вспомнить, где мне повстречались ее огромные глаза. Наверное, в общежитии, куда я иногда заходил. В этом общежитии, новой девятиэтажке на проспекте нефтяников, на втором этаже, располагалась редакция многотиражки, редактировал которую Евгений Зырянов, хороший парень с рыжеватой бородкой. Встречая меня на улице города, он говорил: "Стихи. Неси стихи!" И я нес, что только удавалось сочинить. И Евгений Зырянов печатал. Бескорыстно, как для него, так и для меня.
И вот, за любовь к стихам, видимо, послал мне Бог ее, стройную и большеглазую. Дюжина лет пронеслась с тех пор, цвет глаз как-то подзабылся, но сам взгляд, его тональность, до сих пор звучит в памяти. Ни фотографии, ни адреса. Если бы не стихи в записной книжке, на которые натолкнулся, разыскивая совсем иные факты из прошлого, наверное, и не вспомнил бы о той короткой июльской вспышке любви, которая просуществовала меньше недели. Не сама любовь, а возможность встреч с Ириной, от знакомства до ее отъезда.
"Даю обет до дней заката:
отныне в сердце только ты.
Оно твоим огнем объято,
Богиня, гений красоты.
Возьми его, играй и мучай,
не хочешь, просто растопчи.
Я знаю, что из всех - не лучший.
О чем же...глаз твоих лучи?"
Две первых строфы из первого экспромта, обращенного к Ирине, датированного четвертого июля 1982 года. Мы с Ириной в те дни были в "пограничном" состоянии, на краю. Только она на том краю пути - дороги, которая ведет в храм любви, семейного ли союза, а я как раз шел обратно, из храма любви.
Сердце мое было почти свободно. В нем дотлевали, остывали угли отгоревшей любви, самой-самой дорогой, но все же, все же... Ничто не вечно. Житейские бури. Обстоятельства. А самое губительное - расстояния, расставания. Разрыв связи биополей. Да и человек, в этом вареве жизни быстро меняется, становится другим, не таким, которого встретил когда-то, и который запал в душу, высек искорку любви, обратившуюся в яркое пламя. Как там у классика: "Нет, не тебя так пылко я люблю..."
Впрочем, любовь, она или есть, или ее нет. Все той же любовью любишь, даже и другого человека. Но одного сильнее, другого слабее. И чувства, наверное, те же. Может быть этот, отвечающий за любовь духовный аппарат, высматривает в другом человеке то, что он любил в предыдущем, и если "этого вещества" в новом объекте любви больше, то и любишь сильнее. Какого "вещества"? Кому что нравится. Кому - наличие грустинки во взгляде, кому сиятельная улыбка, кому что-то в фигуре. Образ любимого человека. Если он сложился, запал в душу, значит, состоялось таинство любви. Сладкая штука. За деньги не купишь. Говорят, к этому еще и талант нужен. Наверное, надо быть немного поэтом.
Встретились мы с Ириной на перепутье. Вот еще что, видимо, нужно. Не где-то, один на перепутье, другой в сытой и уютной жизни, а именно так, чтобы оба на сквозняке истории, на вираже судьбы.
Ирина заканчивала свою карьеру в данной местности. Она встретила человека, который ей предложил руку и сердце. И вот она собиралась уехать к нему в Алтайский край. На край земли. Еще не к мужу, но...
" И грусть, и радость. Все смешалось...
Твои глаза как маяки.
Они снимают лет усталость
и лечат душу от тоски..."
Цитата из второго послания Ирине. Она, действительно, какое-то время была маяком. Кто знает, быть может, эти мимолетные связи все же играют в жизни какую-то важную роль. Ничего случайного в жизни не происходит.
Во второй день знакомства мы посетили кинотеатр. Мне иногда приходилось прикуривать, останавливаться. Ирина с подругой шли дальше, а я смотрел, как идет она. Это надо было видеть! Нет, не только глаза привлекали, хотя началось именно с глубины глаз. В тот солнечный день Ирина вышла из общежития в белом платье, которое ее нежно облегало, а когда она была освещена фронтальным светом...Боже, свет ее почти раздевал! Такой бесцеремонный. Надо ли говорить, как я благодарил солнечный свет за его дружескую поддержку. За его невинные шалости.
-Ты мне напишешь? - спрашивал я ее, когда мы стояли в комнате после возвращения из кинотеатра.
- Зачем?.. Я уеду, и ты забудешь обо мне.
- Никогда! Я же дал обет. Ты напишешь, дашь адрес.
- Зачем? Я же выхожу замуж.
- Ира... я прошу. Напиши. Неужели ты не видишь - это Судьба!
- Я не верю в судьбу. Если бы судьба захотела, она бы познакомила нас раньше, до знакомства с моим будущем мужем.
- Ты его любишь?
- Наверно, да.
- Останься, не уезжай.
- Не могу, меня там ждут. Я написала, что еду.
- Напиши... Дай телеграмму. Придумай что-нибудь! Я вижу, что ты не любишь его. Будешь потом жалеть всю жизнь.
- Может быть и буду...
- Так оставайся!
Я смотрел в ее печальные бездонные серо-зеленые глаза. Да, серо-зеленые! Нет, она не была красавицей. Наверное, Бог дал ей эти глаза, стройное гибкое тело и то, что отражают эти глаза. Нет, она казалась мне самой красивой женщиной на земле! Я, конечно же, был ослеплен этой любовью, этой страстью... Но страсть была подконтрольна. И не только нами. Когда у нас возникла какая-то возня, когда я попытался ее привлечь к себе, зацеловать всю, дверь из смежной комнаты открылась, и бдительная подруга дала понять, что она на чеку. Быть может, ее и постеснялась Ирина, ведь эта ее подруга была как бы и ее новой родственницей, или что-то в этом роде. И, таким образом, подруга выступила в роли Судьбы. Да, иногда роль Судьбы берут на себя люди, и тогда это грустно.
Я приходил к ней в комнату каждый вечер. И всегда приносил новое стихотворение, которое Ирина при мне с удовольствием проглатывала. Что я мог ей предложить тогда, кроме этих несовершенных, хотя и наполненных чувством стихов? Я, приехавший осваивать Север с одним чемоданом, простой советский молодой рабочий, живущий на скромную зарплату? Я ей даже, кажется, не купил ни разу цветов. Впрочем, о житейских мелочах тогда, в начале июля последних лет застойного периода, в этой истоме любви, как-то не думалось. Житейские мелочи начинаются позже, и, часто, побеждают любовь. Ирина, конечно же, знала и помнила об этом. Она держала в своем кулачке синицу, и отпускала в небо журавля. Ее возбуждала моя не фальшивая страсть, ей иногда хотелось разжать кулачек и выпустить синицу, в ее больших глазах проблескивало что-то, но тут же угасало. Скорее всего, по знаку Зодиака она Дева, хотя в те стародавние времена мода на астрологию еще не посетила нашу глубинку. А у Девы, как мы теперь знаем из интимной литературы, самый большой процент остановок. Впрочем, она могла быть и Козерогом. Те тоже держатся из последних сил, до той поры, пока не сорвутся в новое приключение. Могла она быть и...
Но она осталась. Загадкой. Не открытой планетой. И осталась надолго. Какое светлое, радостно-грустное воспоминание.
«Что в имени тебе моем?..» Один из вариантов судьбы. Люди как шары в бильярде. Столкнулись, раскатились. Один в лузу, другой к борту. Но что лучше? В лузу, и выход из игры, или оставаться на зеленом сукне поля жизни до финала? Об этом знает лишь тот, кто сталкивает шары.
16.12.95
Empire State Building 350 5th Ave, New York 10118 USA
info@site.info | +1 212 736 3100
